Ульф Старк в представлении не нуждается. Это признанный мастер современной детской литературы, чьи книги с удовольствием читают не только дети, но и взрослые. И каждый раз он умеет удивить.
«Мэрклин и Турбин — закадычные друзья. Турбин — старше. Впрочем, им все равно, сколько им лет. Свои дни рождения они празднуют, когда захотят.
Живут они в маленьком домике под огромным голубым небом. Рядом с домом стоит уборная, сарай для дров, журчит ручей. Чуть поодаль живет часовщик, Урбан Ларсон, хозяин злого индюка. Если пройти еще дальше вперед — будет магазин. За ним проселочная дорога. Она идет сначала прямо, потом поворачивает направо, и там, за поворотом, начинается Большой мир».
Повесть «Мэрклин и Турбин» — история о двух мальчиках, которые живут одни, без родителей. Они не знают, сколько им лет, зато всегда знают, как интересно провести время. «Весь день напролет они делают то, что взбредет в голову: пилят дрова, ходят за покупками и празднуют свои дни рождения». По вечерам Турбин слушает прогноз погоды на старом радиоприемнике, а перед сном читает Мэрклину книги о путешественниках и пустынях. Ребята и сами мечтают отправиться в путешествие. Чтобы повидать мир и найти отца. На старом чердаке до сих пор хранятся его летный шлем, перчатки-краги, глобус и старые карты. Мэрклин и Турбин верят, что их отец был летчиком и потерпел аварию где-то в пустыне. В конце концов они отправляются в путь. Впервые в жизни мальчики оказываются в большом лесу, приходят в город, ночуют в гостинице, попадают в песчаный карьер, который принимают за пустыню, встречают цирковую труппу… Наконец, они возвращаются домой. Они не нашли отца, зато увидели мир и поняли, что дороже собственного дома ничего быть не может.
На первый взгляд эта история может показаться абсурдной и нелепой, но это не так. Автор словно хочет показать, что маленький ребенок - это независимая личность, которую нужно растить, не нанося урон его душе и разуму, не калеча и не унижая. Детей следует воспитывать так, чтобы они умели сами принимать решения, учились независимости и ответственности за свои поступки. Именно это мы и встречаем в книге: крепкую дружбу, самостоятельность, решительность, ответственность старшего за младшего, умение отвечать за свои слова (Турбин хвастает перед часовщиком, что они отправятся в пустыню, потом понимает, что сморозил глупость, но уже не хочет отказываться от своих слов). А еще эта книга о любви и привязанности маленького ребенка к родному дому, природе и живым существам, которые его окружают. Для маленького Мэрклина улитка и ручей такие же друзья, как Роза и Лис для Маленького Принца.
Не все достижения современной цивилизации благотворно отразились на взрослых, что уж говорить о детях, которые с жадностью впитывают все, что видят и слышат. Взрослые в беготне, суматохе и условиях постоянного цейтнота, пытаясь занять ребенка, вручают ему телефон, игровую приставку, сажают за компьютер. Ребенок с детства узнает про компьютерные игры и интернет, которые заменяют ему живое общение с ровесниками. Дети уже не носятся по дворам, как раньше, не играют в подвижные игры. Гаджеты не оставляют времени для фантазий, иссушают детскую душу. Поэтому для родителей, которые не хотят пускать воспитание на самотек, такая книга - настоящая находка. Прочесть «Мэрклина и Турбина» - все равно, что вернуться в детство. Жизнь героев этой книги проста и естественна. Вокруг природа, лес, ручей, из достижений цивилизации разве что радиоприемник. Мэрклин и Турбин - неунывающие ребята, которые живут своим умом и надеются только на самих себя. Они умеют играть, мечтать, фантазировать и радоваться каждому дню. А ведь этого так не достает сегодняшнему ребенку.
В своей повести Ульф Старк также отстаивает право ребенка на собственное оригинальное восприятие мира и всего в нем происходящего. Эту нестандартность и нелогичность взрослые часто не понимают, одергивают своих детей, пресекают на корню их «нелепые» фантазии, учат мыслить «разумно». Например, ни один взрослый никогда не скажет так, как ответил Мэрклин часовщику:
«- А я вот все время думаю, откуда появилась самая первая секунда на свете? — спросил часовщик.
— Наверное, из семечка, — сказал Мэрклин. — Как мы с Турбином».
А вот как друзья добирались домой:
«В этот момент Мэрклин нащупал в кармане фигурку младенца Христа. На ум ему пришла история про трех волхвов, которым Рождественская звезда указала дорогу.
— Можно следовать за звездой… - задумчиво произнес он.
Турбин решил, что это хорошая идея».
Циничный взрослый может пожать плечами: нелепая логика! Но ведь у Мэрклина и Турбина действительно получается все, что они задумали!
Интересная особенность - автор избегает в повести слов «дети», «ребенок», «взрослый», тем самым стирая возрастную границу, которую придумали взрослые. Мэрклин и Турбин для него - личности, и не важно, сколько им лет. Старший опекает младшего, и они дружно живут, опираясь на свою «немудреную» мудрость. А герои-взрослые разговаривают с детьми просто и на равных, не делая замечаний и не давая глупых советов.
Временные рамки произведения стерты. Только по косвенным признакам можно догадаться, в какое время года происходит действие. А часы в доме Мэрклина и Турбина всегда стоят.
Сила этой книги в точности и лаконизме ее языка, в наивных и забавных диалогах, которые бывают серьезными и комичными, веселыми и грустными. А еще есть замечательные песенки, которые по ходу истории придумывает неунывающий Мэрклин.
А еще эта повесть дарит чувство свободы. Каждый из нас мечтал снова стать ребенком, остаться хоть на один день без опеки взрослых и махнуть на речку или в лес. Быть предоставленным самому себе… босоногая свобода, иди куда хочешь, делай что хочешь, дружи с кем хочешь… И если ты чист душой (а душа ребенка всегда чиста), то Большой мир тебе поможет и выручит.
И конечно же нельзя не отметить замечательные иллюстрации к книге (а их более ста), которые выполнил сам Ульф Старк. Черно-белые наивные минималистичные рисунки подчеркивают комический характер повести.
По книге был поставлен спектакль.
Евгения Савина
©Bonnier Carlsen
Отрывок из книги
Глава 8
Мэрклин и Турбин спорят о миражах и видят ангела в небе
На следующее утро друзья дружно проснулись от громкого чихания Турбина, которому забился в нос песок.
— А-а-а-пчхи! - оглушительно чихнул он.
Мэрклин сперва даже испугался, но потом увидел, что это всего лишь Турбин.
— Доброе утро, Турбин! — сказал он.
— Доброе утро, Мэрклин, — отозвался Турбин.
Они начали прыгать и махать руками и ногами, чтобы вытряхнуть из рукавов и штанин песок.
— Ах, до чего же я голоден, — простонал Мэрклин. — Давай, где там твои тосты, я их даже без масла съем.
— Какие тосты? — удивился Турбин.
— Тост-жуй-тост. Ты же что-то такое говорил вчера ночью.
Тогда Турбин принялся объяснять Мэрклину, что речь шла не про тосты, а про сторону света. Ост-зюйд-ост - восток-юго-восток, так говорят моряки. Звезда, которую они видели вчера, указывала, что надо идти в этом направлении.
— Значит, еды у нас больше не осталось? — уточнил Мэрклин.
— Нет. А ты сильно голодный?
— Ага.
— Тогда давай поиграем, будто мы завтракаем, — предложил Турбин.
Они уселись рядышком и начали как бы завтракать.
— Не желаете ли бутерброд с печеночным паштетом? — важно спросил Турбин.
— Нет, благодарю. Я бы хотел отведать омлет с ветчиной, — в тон ему ответил Мэрклин.
— Блинчики сегодня на удивление хороши, — заметил Турбин.
— Да. И булочки с корицей тоже.
Причмокивая и приговаривая «Ммм» и «Ах, как вкусно», они жевали воображаемый завтрак, представляя все самое вкусное, что они когда-либо ели. Здесь были и фрукты, и мясные тефтельки, и жареная колбаса, и ломтики копченой рыбы, десять сортов сыра и мороженое. А еще молочный коктейль, апельсиновый сок и горячий шоколад со взбитыми сливками.
— Как насчет овсянки? — предложил Турбин.
— Нет, а то я лопну, — простонал Мэрклин. — Я до ужаса объелся «как бы» завтраком.
— Я тоже, — вздохнул Турбин.
Они похлопали себя по пустым животам. «Пом-м-м», — отозвался живот у Турбина, «пим-м-м», — у Мэрклина.
Стараясь не терять присутствия духа, друзья продолжили путь. По дороге они с бодрым видом размахивали руками, подпрыгивали и катались с песочных горок. В обувь Турбина забился песок. Он разулся, связал шнурки у башмаков и повесил их шею.
Вскоре Мэрклин заметил, что они ходят кругами.
Тогда Турбин предложил другу спеть какую-нибудь походную песню, потому что с музыкой идти веселее. И пока он пытался определить направление по компасу, Мэрклин запел:
Как хорошо идти вдвоем под небом голубым,
По желтому песку идти, идти, куда хотим.
Всегда, всегда, всегда в пути,
Ведь нам так нравится идти.
Как хорошо идти вдвоем, когда рука в руке,
Смотреть, как солнца теплый луч искрится на песке.
[…]
Конец песни он уже не пропел, а прокричал.
— Ты чего вопишь? — спросил Турбин.
— Потому что я вижу впереди сосну! — закричал Мэрклин. — Там оазис!
Слово «оазис» он запомнил из книжек про пустыни, которые читал ему перед сном Турбин, когда они еще жили дома. В тех историях на пути погибающих от жажды путешественников непременно появлялся оазис, место, где растут деревья и бьет из-под земли источник.
— Разве ты не видишь? — показал Мэрклин на дерево вдалеке.
— Это не сосна, — возразил Турбин.
— А что же тогда?
— Мираж, — решительно заявил Турбин и начал объяснять, что мираж — это когда ты устал, хочешь пить и тебе чудится то, чего на самом деле нет. — Это, как сон наяву, — добавил он.
— То есть ты хочешь сказать, что там нет никакого дерева?
— Конечно, нет. Смотри!
Турбин огромными прыжками понесся к ели.
— Прочь! Тебя нет! Нет! — грозно закричал он дереву и обратился к Мэрклину: — Сейчас я его пну, и моя нога пройдет насквозь!
Он размахнулся, но вместо того, чтобы пройти сквозь ствол, нога врезалась в дерево. Турбин вскрикнул от боли и запрыгал на одном месте.
— Ай-ай! О-о-уууй!!! — завопил он.
Потом, разозлившись, Турбин закричал дереву:
— Ты меня так просто не проведешь, глупый мираж!
Он размахнулся еще раз, но Мэрклин остановил друга.
— Перестань, — попросил он, — ты так переломаешь все пальцы на ноге!
— Ерунда, ведь это только сон!
— Нет, это самое настоящее дерево.
— Ладно, хочешь сказать, что и вода тут есть?
— Да, мне кажется, она журчит где-то рядом, — прислушался Мэрклин.
Уж что-что, а звук журчащей воды он бы ни с чем не спутал.
Мэрклин пошел на звук, за ним с неохотой поплелся Турбин. И вскоре они вышли к ручью, который втекал в небольшое озеро. Это было очень красивое озеро, с белыми кувшинками. На противоположном берегу стояли два слона. Они пили и поливали друг друга водой из хоботов.
— Вот видишь, — сказал Мэрклин.
— Эти большие серые животные называются слонами, — объяснил Турбин.
— Я знаю.
— Значит, мы все-таки попали в Африку, — сказал Турбин. — А раз так, вода должна быть теплой и очень приятной. Ух, как хорошо было бы сейчас искупаться! У меня от песка все тело чешется. Ну, что, давай?
Он стащил с себя одежду и пулей понесся к озеру.
— Кто последний, тот слабак! — весело крикнул он.
Мэрклин помчался за ним следом. Они побежали по мостикам и нырнули в воду. Первым Турбин, за ним Мэрклин.
— У-у-у!!! — вопил Турбин.
— О-о-о! — вторил ему Мэрклин.
Вода оказалось ледяной.
Когда они вынырнули, слонов на том берегу уже не было.
— А ты слабак! — довольно произнес Турбин, когда они сидели на берегу и натягивали на себя одежду, дрожа от холода.
— Ну и ладно, — откликнулся Мэрклин. — Я и не хотел быть первым!
Они напились воды, зачерпывая ее из озера шляпой Турбина.
— А чего бы ты хотел? — спросил Турбин.
— Не скажу, — ответил Мэрклин. — А ты?
— Я тоже не скажу.
Так они и сидели на берегу со своими секретными желаниями.
Неожиданно из зарослей появился песик. Он усердно размахивал хвостом, при каждом шаге его уши хлопали, в зубах был мячик.
— Это еще откуда? — пробормотал Турбин.
— Из моей мечты, — улыбнулся Мэрклин.
Дальше все происходило как во сне. Песик положил мячик на землю и обнюхал Мэрклина.
— Гав, — сказал пес.
Мэрклин поднял мячик и бросил его обратно песику, а тот поймал его на нос и начал им жонглировать. Потом плюхнулся на колени к Мэрклину и лизнул ему руку.
— Все-таки мы не в Африке, — задумчиво произнес Мэрклин.
— Вот как, а где же мы тогда, по-твоему?
— На небесах.
— Ты что?! — удивился Турбин. — Небо ведь там. — Он поднял вверх палец.
Они посмотрели вверх и увидели девушку-канатоходку. Она как будто парила в воздухе на своем канате, протянутом между двумя деревьями. Ее юбка сверкала, как золото в лучах заходящего солнца. И выглядела она точь-в-точь, как танцовщица в часах дома у Урбана Ларсона. А песик как две капли воды был похож на собаку танцовщицы.
— Ты прав, — помолчав, произнес Турбин. — Мы действительно попали на небеса, а эта девушка — ангел.
С озера потянулась дымка, в которой начали таять и стираться очертания всех предметов, и на небесах наступил вечер.
Перевела Евгения Савина
©Bonnier Carlsen
— Прочь! Тебя нет! Нет! — грозно закричал он дереву…